Неточные совпадения
В помещение под вывеской «
Магазин мод» входят, осторожно и молча, разнообразно одетые, но одинаково смирные люди, снимают верхнюю одежду, складывая ее на
прилавки, засовывая на пустые полки; затем они, «гуськом» идя друг за другом, спускаются по четырем ступенькам в большую, узкую и длинную комнату, с двумя окнами в ее задней стене, с голыми стенами, с печью и плитой в углу, у входа: очевидно — это была мастерская.
Тит совершенно растерялся и не мог вымолвить ни одного слова. Он только показывал рукой в
магазин… Там над
прилавком, где в потолочине были на толстом железном крюке прилажены весы, теперь висела в петле Домнушка. Несчастная баба хоть своею смертью отомстила солдату за свой последний позор.
В входной двери фотографического
магазина зазвонил колокольчик. Гимназисты вошли, оглядывая пустой
магазин с полками, установленными принадлежностями, и с витринами на
прилавках. Из задней двери вышла некрасивая с добрым лицом женщина и, став за
прилавком, спросила, что нужно.
С первого взгляда становилось явно, что этот красивый, несколько строгий, отлично воспитанный и превосходно вымытый молодой человек привык повиноваться высшим и повелевать низшим и что за
прилавком своего
магазина он неизбежно должен был внушать уважение самим покупателям!
Часто, бывало, хозяин уходил из
магазина в маленькую комнатку за
прилавком и звал туда Сашу; приказчик оставался глаз на глаз с покупательницей. Раз, коснувшись ноги рыжей женщины, он сложил пальцы щепотью и поцеловал их.
Сначала долго пили чай, в передней комнате, с тремя окнами на улицу, пустоватой и прохладной; сидели посредине её, за большим столом, перегруженным множеством варений, печений, пряниками, конфетами и пастилами, — Кожемякину стол этот напомнил
прилавки кондитерских
магазинов в Воргороде. Жирно пахло съестным, даже зеркало — казалось — смазано маслом, жёлтые потеки его стекали за раму, а в средине зеркала был отражён чёрный портрет какого-то иеромонаха, с круглым, кисло-сладким лицом.
Илья улыбался, глядя на рябое лицо и широкий, постоянно вздрагивающий нос. Вечером, закрыв
магазин, Илья уходил в маленькую комнатку за
прилавком. Там на столе уже кипел самовар, приготовленный мальчиком, лежал хлеб, колбаса. Гаврик выпивал стакан чаю с хлебом и уходил в
магазин спать, а Илья сидел за самоваром долго, иногда часа два кряду.
Медленно подойдя к стене, он сорвал с неё картину и унёс в
магазин. Там, разложив её на
прилавке, он снова начал рассматривать превращения человека и смотрел теперь с насмешкой, пока от картины зарябило в глазах. Тогда он смял её, скомкал и бросил под
прилавок; но она выкатилась оттуда под ноги ему. Раздражённый этим, он снова поднял её, смял крепче и швырнул в дверь, на улицу…
Он быстро пошёл вон из
магазина и в двери зачем-то снял с головы картуз. Илья выскочил из-за
прилавка вслед за ним, но Грачёв уже шёл по улице, держа картуз в руке и возбуждённо размахивая им.
Полный спокойной радости, он стоял с утра до вечера за
прилавком своего
магазина и любовался им.
Она особенно гадка была ему, когда приходила в
магазин проверять товар. Вертясь по лавочке, как волчок, она вскакивала на
прилавок, доставала с верхних полок картонки, чихала от пыли, встряхивала головой и пилила Гаврика...
Подъезд Норков, против обыкновения, был отперт, и в
магазине на
прилавке горела свеча в большом медном подсвечнике.
Таким словам научили хозяева своих гостей, что каждый раз потом, когда генуэзцы в
магазине или на базаре пробовали объясняться по-русски, то приказчики падали от хохота на свои
прилавки, а женщины стремглав бросались бежать куда попало, закрывая от стыда головы платками.
Он ходил обыкновенно за
прилавком — от конторки до двери в узкую комнатку
магазина (где потом была, кажется, меняльная лавочка) — и, размахивая руками, все говорил, представляя многое в лицах.